Живая вечность
МЕЖДУ ГАДАЛКОЙ И ПРОРОКОМ
Библия уникальна не столько верой в уникальность Бога (эта вера, кажется, подспудно есть во всех религиях), сколько маниакальной борьбой с предсказаниями. Это – оригинальная черта. Надо понимать, что предсказания составляли главную потребность людей того времени, и потребность эту они удовлетворяли именно в религии.
Человек – существо предвидящее, планирующее, предсказывающее, это проявление нашей разумности. Высшее же проявление разумности – предвидеть, что разум ограничен. Зорок тот, кто знает, что не видит в горизонтальной плоскости более, чем на два десятка километров, а если из космического корабля – километров четыреста. Интеллектуальный горизонт много шире, но, увы, он есть. Здоровый интеллект это понимает и мучается этим. Предсказания и есть попытка преодолеть интеллектуальный горизонт насильственными способами. Современный человек смеётся над идеей "симпатии", которая лежит в основе древних прорицательских методик – "если ложка, то женщина, если нож, то мужчина" – и правильно смеёмся, только надо понимать, что мышление по аналогии невидимо для нас ограничивает и нашу жизнь. Механизмы искажения тоньше, но они есть.
Откровение открывает людям не будущее. Откровение Божие даже не открывает Бога. Откровение открывает непознаваемость Бога. Это настоящий прорыв. Непознаваемость Бога не означает непредсказуемости Бога. Скорее, наоборот. Бог очень даже предсказуем, в отличие от грешных людей. Неисповедимы пути Божии, а пути проходимцев – кривы. Непознаваемость – свойство именно прямизны, а кривизна непредсказуема, это совсем другое явление. Непознаваемое – предсказуемо. Предсказуемо, что Бог не будет совершать подлости, а вот какую подлость учинит Ирод – непредсказуемо.
Проблема в том, что людям кажется важнее предвидеть дурные происшествия, а не добрые. К предсказателям обращались и обращаются для того, чтобы обезопаситься от дурного. Никто не спрашивает у гадалки, есть ли Бог, спрашивают, нет ли сатаны на жизненном пути. А что спрашивать – есть, конечно, кровосос он эдакий, куда ему бедному деваться. Сатане с людьми тоже, знаете ли, по пословице – "вместе тесно, врозь скучно".
Борясь с жаждой знать будущее зло, Бог вовсе не отрицает разума, напротив – утверждет его. Прежде всего, предсказания не нужны, потому что важнее всего не знать будущее, а общаться с окружающими, выстраивать с ними связи. Собственно, к гадалкам идут – как царь Саул – именно тогда, когда разорвались все связи с людьми. Предсказания не нужны и опасны ещё и потому, что предсказания мешают планированию. А планировать – такая вкусная часть разумности! Но как сласти перебивают у детей вкус к вкусной еде, так попытки предсказать будущее перебивают способность планировать будущее, распоряжаться им в пределах, вполне доступных человечеству. Не человеку, заметим, а именно человечеству в целом. Беда в том, что где оно – это целое… Впрочем, это уже вопрос к цыганке или к политологу, это уже иррациональное… Целое – единое человечество, общее будущее – не ищется, а строится, и строится вместе с Тем, Кому слава за строительный материал и за строителей.
Бог жёстко борется с прорицаниями, чтобы утвердить пророчества. На практике редкий верующий может сказать, чем пророчество отличается от прорицания, но редкий верующий этого и не чувствует. Прорицатель говорит человеку о том, что его ждёт, пророк говорит человеку о том, кто он такой с точки зрения Бога. Пророк отличается и от психотерапевта, который помогает человеку увидеть себя самого со своей собственной точки зрения, то есть, максимально трезво.
Философы любят обсуждать возможность - точнее, невозможность - создания машины, которая бы могла отвечать на любой вопрос. Проблема не в машине, проблема в вопросах - точнее, в вопрошающих. Наши вопросы не заслуживают ответов. Чем важнее наши вопросы, тем они хуже сформулированы, тем невозможнее на них ответить. Абсолютно невозможно ответить на вопрос "в чём смысл жизни".
Впрочем, дело и в машине (которой философы заменили вполне реального Бога). Примитивная машина, наугад вытаскивающая шарик с цитатой из Библии, будет давать очень ёмкие и вполне прорицательские ответы. "Будет Россия свободной демократической страной?" Я беру Библию, прошу жену назвать мне цифру от 1 до 150, затем от 1 до 26, и ответ - в псалме 136, стих 24: "И избавил нас от врагов наших, ибо вовек милость Его".
Вот почему Церковь так старательно запрещала гадания на псалтири, очень распространённые в Средневековье. Такие гадания подобны диссидентскому развлечению: взять советскую газету и любой её заголовок представлять подписью под порнографической открыткой. "Народ и партия едины". "Визит товарища Брежнева в Германию".
Машина сложная отвечает не наугад - не на основе аналогии, сколь угодно сложной - а на основе знания. Абсолютная машина (Бог) отвечает, исходя из абсолютного знания. Но абсолютное знание есть и знание о том огромном контексте, в котором существует человек, его заботы, сокрушения и стремления. Этот контекст - не только суета, делающая любые вопросы бессмысленными. Напротив, этот контекст - вечная и непреходящая любовь Божия, придающая вечный, глубочайший и высочайший смысл любому человеческому вздору, начиная с обкаканной пелёнки. Именно потому, что настоящий смысл нашей жизни бесконечно глубже наших конечных представлений об этой жизни, ответить на наши вопросы Бог не может.
Пророчество и не есть ответ на вопрос. Библейские пророки давали ответы, хотя их никто не просил. Более того, обычно они давали ответы, хотя их просили заткнуться. Иоанн Предтеча вообще поплатился жизнью, да и Господь Иисус, хотя был не совсем пророком, был распят именно за неуместные пророчества (что Сам и предсказывал, и сравнивал Себя с пророками).
Самое неудобное, непривычное и трудно принимаемое в пророчестве - его оптимизм, безудержный и бесконечный. Человек всё-таки прежде всего животное, руководствующееся инстинктом самосохранения - соответственно, человеку присущ пессимизм, чуткость к сигналам об опасности, о дурном. Пророчество всегда - о том, что Бог сильнее зла. Это ещё можно было бы пережить, но пророки настаивают на том, что и я, человек, не только скотина, но и образ Божий, и вместе с Оригиналом могу всё, что хочу.
Бог не отвечает на вопросы, Бог даёт спрашивающему силы сотворить вселенную заново. Я - могу всё! Я не могу сделать зла, потому что оно не входит во "всё", зло входит в "ничто". А всё - запросто. Не убить, не солгать, сотворить непрелюбу и прочая, и прочая, и прочая. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так это и не правда, а - подымай выше! - Царство Божие.
"Сделать всё" не не означает "сделать любую гадость", но и не означает "и насладиться жизнью". Наслаждение жизнью - не гадость, но ведь "всё, что я хочу" - это много больше наслаждения жизнью. Я ещё и любви хочу, большой, чистой и чтобы от неё не толстеть, когда жена кормит. Я много чего хочу! Но чтобы это многое чего вошло в мою жизнь, эту жизнь надо малость того... И лучше не спрашивать Бога, что это за "малость того"... Лучше благодарить за всё происходящее, если оно не грех, а если случится грех - шаркнуть ножкой и дальше подымать свой рояль на десятый этаж. Или, если нам больше по душе метафоры архаические и ни к чему не обязывающие - нести крест свой. Ну какая гадалка скажет: "Ты будешь нести крест свой". Она ж не дура! А Бог - скажет, и, будем надеяться, Он окажется прав, а не наши глупые вопросы о том, обязательно ли это и нельзя как-нибудь заменить крест компьютером, а десятый этаж - летним кафе на берегу моря.
